Астрид Линдгрен.” Мы все из Бюллербю.”
Я не знаю, когда начинается рождество в других местах, но у нас в
Бюллербю оно начинается в тот день, когда мы печем пряники. Нам с Лассе и
Боссе дают по большому куску пряничного теста, и мы делаем себе пряники
любой формы.
И вот, когда этот день наконец наступил, Лассе забыл о нем и уехал с
папой в лес за дровами. Только в лесу он вспомнил о пряниках и стремглав
помчался домой. “Снег так и летел у него из-под ног”, – говорил потом папа.
Мы с Боссе тем временем уже начали печь. И очень радовались, что Лассе
нет дома. Потому что Лассе никогда не дает нам самую красивую формочку –
поросенка. На этот раз, когда запыхавшийся Лассе примчался из леса, у нас
уже было по десять поросят. Лассе тут же отобрал формочку и с жаром принялся
за дело. Ему хотелось догнать нас.
А из остатков теста мы испекли общий призовой пряник. Мы каждый год
пече такой пряник. После обеда мы насыпали в бутылку 322 горошины и
отправились к соседям. Каждый должен был сказать, сколько в бутылке горошин.
Тот, кто угадывал вернее всех, получал наш пряник. Лассе нес бутылку, Боссе
– пряник, а я – записную книжку, в которую записывала все ответы. На этот
раз пряник выиграл дедушка. Его ответ был самый точный. Он сказал, что в
бутылке 320 горошин. А вот Анна сказала, что там три тысячи горошин.
По-моему, это глупо, правда?
На следующий день мы поехали в лес за елками, разумеется, вместе с
папами. Мы всегда так ездим. А мамам приходится оставаться дома и готовить
еду.
Лассе, Боссе и я, Анна, Бритта и Улле ехали на больших санях, на
которых обычно возят молоко на молочную ферму в Большую деревню. Папа шел
рядом и правил лошадью, а дядя Нильс и дядя Эрик шли позади. Они болтали и
смеялись. Мы в санях тоже болтали и смеялись.
В лесу было очень много снега. Чтобы выбрать самые красивые елки, нам
пришлось стряхивать с веток снег. Мы срубили три большие елки и две
малюсенькие – одну для дедушки и одну для Кристин.
Вечером накануне сочельника мне показалось, что мама с Агдой ни за что
не управятся, хотя я им и помогала. На кухне у нас было грязно и некрасиво.
Я даже поплакала, когда легла спать.
Утром я первым делом спустилась вниз. Кухня сверкала чистотой. Пол был
застелен новыми половиками, на кочерге красовались зеленые и красные
бумажные банты, кухонный стол был покрыт нарядной скатертью, и все медные
кастрюли начищены до блеска. Я так обрадовалась, что бросилась обнимать
маму. Лассе и Боссе прибежали следом за мной, и Лассе сказал, что у него во
рту появился праздничный вкус, как только он увидел новые половики.
В этот день сразу после завтрака мы, по обыкновению, понесли Кристин
корзину с гостинцами от наших мам. Погода стояла самая рождественская. Узкую
тропку, что вела к дому Кристин, почти занесло снегом. Первым шел Лассе, он
нес корзину, Боссе и Улле несли елочку, а мы с Бриттой и Анной ничего не
несли. Кристин очень удивилась, когда мы пришли к ней. Вернее, она сделала
вид, что удивилась. Ведь она знает, что мы каждый год приносим ей гостинцы.
Лассе вытащил все, что было в корзине, и разложил на столе. А Кристин качала
головой и приговаривала:
– Ах-ах-ах! Да что ж это такое! Да как много всего!
Мне казалось, что всего было не так уж много, но и не мало, в самый
раз. Там был большой кусок окорока, колбаса, сыр, кофе, пряники, свечи,
конфеты и еще всякая всячина. Мы прикрепили свечи к елке и немного
потанцевали вокруг нее, упражняясь перед вечером. Кристин была очень
довольна. Когда мы уходили, она стояла на крыльце и долго махала нам вслед.
Дома мы с Лассе и Боссе быстро украсили свою елку. А когда она была
украшена и мы выскребли все-все остаточки из маминых кастрюль, нам осталось
только ждать. Лассе сказал, что от таких вот ожиданий, когда только ждешь,
ждешь и ждешь, люди седеют. Мы ждали, ждали и ждали, и я несколько раз
подбегала к зеркалу посмотреть, не поседела ли я. Но мои волосы как были
белобрысые, так и остались. А Боссе все время подходил к часам и стучал по
ним: он думал, что они остановились.
Наконец стемнело и подошло время нести наши подарки Анне, Бритте и
Улле. При свете это было бы не так интересно. Мы надели свои красные шапки,
какие носят гномы, а Лассе взял еще и маску. У нас на рождество Лассе всегда
наряжается гномом и раздает всем подарки. Когда я была маленькая, я верила,
что гномы есть на самом деле, но теперь я знаю, что их нет.
В сенях у Анны и Бритты было темно, как в пещере. Мы постучали, а потом
распахнули дверь и стали бросать в кухню свои подарки. Анна с Бриттой
прибежали на шум и пригласили нас зайти отведать их пряников и конфет,
которые они сами сварили из патоки. Мы так и сделали. И каждый из нас
получил по подарку.
Потом Анна с Бриттой тоже надели маски, и мы все вместе побежали к
Улле. Улле сидел на кухне и ждал рождества. Когда Быстрый увидел сразу пять
гномов, он залился громким лаем. А Улле схватил свою маску, и мы пошли на
улицу играть в гномов.
Наконец вечер все-таки наступил, и мы сели ужинать у нас на кухне. На
столе горели свечи и стояло много всякой вкусной еды, но я ела только
ветчину. И еще рождественскую кашу, потому что надеялась, что орешек
достанется мне. Но мне он не достался. Как жалко! Ведь тот, кому в
рождественской каше попался орешек, в этом году выйдет замуж.
У нас есть работник, его зовут Оскар. Он влюблен в нашу служанку Агду.
Так вот, представьте себе, орешек распался в каше на две дольки, и эти
дольки достались Агде и Оскару! Мы с Лассе и Боссе так смеялись, что Агда
даже рассердилась. Она сказала, что это наверняка наши проделки. Но мы были
не виноваты, что орешек раскололся.
Мы тут же придумали к каше стихотворение. То есть придумал его Лассе:
Этот орешек на дольки распался Оскар на Агде жениться собрался.
По-моему, очень хорошее стихотворение. Но Агде оно не понравилось. Она
так и осталась сердитой. Но когда мы помогли ей вытереть посуду, она
перестала сердиться. А мы помогали ей, потому что нам не терпелось, чтобы
поскорей начали раздавать подарки.
После ужина все расселись в гостиной и зажгли свечи на елке. На столе
тоже горели свечи. Это было так красиво, что у меня по коже даже мурашки
забегали. У меня всегда бегают мурашки, когда бывает очень красиво или очень
интересно. Тем временем Лассе выскользнул из комнаты и вернулся переодетым в
гнома. За спиной у него был большой мешок.
– Есть ли в этом доме послушные дети? – спросил он.
– Да, у нас есть двое очень хороших детей, – ответил Боссе. – А вот
третий – задира и озорник. Его зовут Лассе. К счастью, его сейчас нет дома.
– Я слышал про этого Лассе, – сказал гном. – Это самый хороший мальчик
в Швеции и вообще на всем свете. Он получит подарков больше всех.
Но он получил столько же подарков, сколько и мы. Все получили поровну.
А потом мы танцевали вокруг елки. К нам пришли все жители Бюллербю и
танцевали вместе с нами. Даже дедушка пришел, хотя он уже не может
танцевать. И каждый танец мы станцевали не меньше двадцати раз!
Утром 31 декабря, когда я на кухне ела кашу, ко мне прибежали Бритта с Анной и сказали:
– Лизи, хочешь вместе с нами встречать Новый год?
– Конечно, хочу! – ответила я, ведь встречать Новый год очень весело.
Но сперва нужно попросить маму, чтобы она разрешила мне не ложиться спать до
двенадцати.
Мама, конечно, разрешила. Встречать Новый год мы собирались у меня в
комнате, и мама обещала дать нам орехов, яблок и можжевелового напитка.
Тут прибежали Лассе и Боссе, и я им сказала:
– А мы с Бриттой и Анной будем встречать Новый год!
Лассе ответил:
– Подумаешь, мы с Боссе и Улле тоже будем встречать Новый год, мы уже
давно договорились.
Но, конечно, он это только что придумал.
Мы побежали к дедушке и пригласили его встречать с нами Новый год. К
сожалению, дедушка отказался – он любит рано ложиться спать. Зато он дал нам
много-много кусочков свинца и сказал:
– Вот возьмите, в новогодний вечер полагается плавить свинец.
Оказывается, если расплавленный свинец вылить в холодную воду, по тому,
как он застынет, можно узнать, что тебя ждет в новом году. Если, например,
застывший свинец будет похож на монетку, значит, ты разбогатеешь. Так нам
сказал дедушка. Мальчишкам мы про свинец ничего не сказали.
Они встречали Новый год в комнате у Лассе и Боссе, а мы – у меня. Наши
комнаты разделяет большой темный чердак. Не успели мы сесть за стол, как
услышали на чердаке крадущиеся шаги. Через секунду оглушительно выстрелила
хлопушка. Но мы не обратили на это никакого внимания. Мы сразу поняли, что
мальчишки хотят выманить нас на чердак и напугать.
Однако за выстрелом ничего не последовало, и нам стало любопытно. Мы
выглянули за дверь. На чердаке было пусто и темно. Тогда мы решили
подкрасться к двери мальчиков и заглянуть в замочную скважину.
– Я никого не вижу, – сказала Бритта, она заглядывала первой. –
По-моему, их там нет.
– Да они легли спать! – сказала Анна.
– Конечно, легли! – сказала я. – Мы одни встречаем Новый год. Давайте
зайдем к ним и тоже выстрелим из хлопушки. Вот они испугаются!
Бах! – вдруг раздалось у нас за спиной. Мы ужасно испугались.
– Это мальчишки! Они спрятались на чердаке! – закричала Анна.
Я побежала за карманным фонариком, и мы стали светить во все углы. Мы
обыскали весь чердак, но мальчишек нигде не было.
Бах! – опять выстрелила хлопушка. Выстрел был такой громкий, что вполне
можно было поверить, что это выстрелило привидение.
– Ну, попадись мне этот Лассе! – сказала Бритта. – Я так надеру ему
уши, что надолго запомнит!
– А ты его сначала найди! – сказал голос Лассе откуда-то сверху.
Лассе, Боссе и Улле стояли на балке под самой крышей. Мы были очень
сердиты.
– Как поживаете? – спросил Лассе. – Небось заснули? Скажите спасибо,
что мы вас разбудили!
– Сами вы, наверно, заснули, – ответили мы. – Нам не до сна. Вот мы
сейчас расплавим свинец и узнаем, что с нами случится в новом году.
Этого мальчишки стерпеть, конечно, не могли. Они тут же прибежали в мою
комнату и, когда увидели, как у нас красиво, решили встречать Новый год
вместе с нами. Боссе ушел, чтобы перенести к нам их угощение.
Потом мы расплавили в ковшике свинец и выплеснули немного в таз с
водой. Первым гадал Лассе. Когда свинец застыл, Лассе вынул его из воды и
внимательно осмотрел. Наконец он сказал:
– Похоже, что я стану королем. Нет сомнения, это королевская корона!
– Ха-ха-ха! – засмеялась Анна. – Никакая это не корона! Это книга!
Значит, ты и в новом году будешь ходить в школу.
Мой свинец выглядел очень странно.
– По-моему, это похоже на велосипед, – сказал Улле, и я страшно
обрадовалась, ведь я давно мечтаю о велосипеде.
После гадания мы долго-долго играли в орехи и рассказывали сказки.
Вдруг Боссе начал неудержимо зевать. Он сказал, что ляжет на мою постель и
будет ждать Новый год лежа. Так он и сделал. А через две минуты он уже спал.
Мы спросили у Лассе, который час.
– Половина одиннадцатого, – ответил Лассе.
Новогодняя ночь мне показалась длиннее всех остальных ночей. Стрелки на
часах ползли так медленно! Но в конце концов они все-таки доползли до
двенадцати. Мы попытались разбудить Боссе, но он не проснулся. Мы погасили
свет и долго глядели в темноту за окном. Нам хотелось увидеть Новый год. Но
мы ничего не увидели. Тогда мы выпили остатки можжевелового напитка и
закричали:
– Да здравствует Новый год!
И решили всегда-всегда встречать Новый год, потому что это очень
весело.
А потом мне страшно захотелось спать, но на моей кровати спал Боссе.
Нам пришлось взять его за руки и за ноги и перетащить в комнату мальчиков.
Представьте себе, он даже не проснулся! Лассе раздел его и натянул на него
ночную рубашку. И привязал ему к волосам мой бантик.
– Пусть спит с бантиком. Утром он его увидит и вспомнит, как весело мы
встречали Новый год, – сказал Лассе.
Комментарии