Туве Янсон “Ёлка”

 

“Туве Янсон. ЕЛКА.”  

Один из хемулей стоял на  крыше и разгребал снег. На хемуле были желтые
шерстяные  варежки, которые в конце концов намокли и стали ему мешать. Тогда
он положил их на трубу, вздохнул и снова взялся за дело. Наконец он добрался
до чердачного окошка.
     – Ага,  вот оно,-  сказал он.- А  внизу  разлеглись эти сони. Все спят,
спят и спят. Пока  другие тут надрываются. И все ради того, чтобы  наступило
Рождество.
     Он встал на окошко  и тихонько потопал  по нему,  так  как  не  помнил,
открывается ли оно внутрь или  наружу.  Оно  сразу  же  открылось  внутрь, и
хемуль, окутанный’  снежным  облаком,  свалился на  кучу  разного  домашнего
скарба, который муми-тролли снесли на чердак на хранение.
     Хемуль был крайне раздосадован, он  к  тому же не очень хорошо  помнил,
куда он положил свои желтые варежки. А это были его любимые варежки.
     Хемуль протопал вниз по  лестнице, распахнул дверь  и закричал сердитым
голосом:-“Скоро Рождество! Надоели вы мне со своим  спаньем, Рождество может
наступить в любую минуту!”
     Семейство му ми-троллей, как всегда, погрузилось в  зимнюю  спячку. Они
спали уже  не  один  месяц и  собирались проспать до  самой весны.  Тихонько
покачиваясь в ласковых объятьях  сна,  они плыли сквозь долгий, нескончаемый
летний полдень.  Вдруг что-то тревожное  и  холодное  нарушило  сладкий  сон
Муми-тролля. И  кто-то  стаскивал с него одеяло и  кричал, что ему надоели и
что наступает Рождество.
     – Уже весна…- пробормотал Муми-тролль.
     – Какая весна?! – взорвался хемуль.- Рождество, понимаешь. Рождество. А
я  ничего не сделал,  ничего  не приготовил,  и они в это время еще посылают
меня  вас  откапывать.  Варежки,  наверное,  пропали.  И  все  носятся,  как
угорелые, и ничего не готово…
     И хемуль протопал по лестнице и вылез через чердачное окошко.
     – Мама,  проснись,- испуганно зашептал  Муми-тролль.-  Случилось что-то
ужасное. Они называют это Рождеством.
     – Что ты имеешь в виду? – высунувшись из-под одеяла, спросила мама.
     –  Я  точно не знаю,-  ответил ее сын.- Но  ничего не готово,  и что-то
пропало, и все носятся, как угорелые. Может, опять наводнение.
     Он осторожно потряс фрекен Снорк и прошептал:
     – Ты не пугайся, но говорят, произошло что-то страшное.
     – Спокойствие,- сказал папа.- Только спокойствие.
     И он пошел и завел часы, остановившиеся еще в октябре.
     Ступая по мокрым следам  хемуля, они поднялись на чердак и выбрались на
крышу дома.
     Небо было синее, как обычно, а потому об извержении вулкана на этот раз
не  могло  быть  и речи.  Но  всю долину  завалило мокрой ватой – и горы,  и
деревья, и  реку, и всю крышу. И было очень холодно, даже  холоднее,  чем  в
апреле.
     – Это и есть твое  Рождество?  – удивился  папа.  Он набрал полную лапу
ваты и  принялся ее  разглядывать.- Интересно,-  сказал он,-  интересно, она
выросла прямо из земли? Или свалилась с неба? Если она  падает вся сразу, то
это, должно быть, очень неприятно.
     – Но папа, это же снег,- сказал Муми-тролль.- Я знаю, это снег, и он не
падает сразу весь.
     – Неужели? – изумился папа.- Но все равно это неприятно.
     Мимо на финских санях проезжала тетушка хемуля с елкой.
     – А, проснулись наконец-то,- сказала она, почти не глядя в их сторону.-
Не забудьте про елку, пока не стемнело.
     – Но зачем…- начал было Муми-папа.
     – Мне сейчас не до вас,- бросила через плечо тетушка и укатила.
     – Пока  не стемнело,- прошептала  фрекен Снорк.- Она  сказала,  пока не
стемнело. Самое страшное произойдет вечером…
     –   По-видимому,  для   того,   чтобы  избежать  опасности,  необходимо
приготовить елку,- размышлял папа.- Ничего не понимаю…
     – И  я тоже,- покорно  промолвила  мама.- Но  все-таки повяжите на  шею
шарфики, когда пойдете за елкой. А я пока постараюсь затопить печку.
     Несмотря  на  грозящую  им  опасность, свои елки папа решил не трогать,
потому что он их берег.  Поэтому они перелезли через  Гафсин забор и выбрали
себе большую ель, которая Гафсе все равно бы не пригодилась.
     –  Ты думаешь,  нам нужно  будет  под ней  спрятаться?  –  с  сомнением
произнес Муми-тролль.
     – Не знаю,- сказал  папа,  продолжая орудовать  топором.- Я  совершенно
ничего не понимаю.
     Они  дошли уже почти до самой  реки, как вдруг  увидели  Гафсу, которая
неслась им навстречу, прижимая к груди кучу разных кульков и пакетов.
     Раскрасневшаяся и  необычайно возбужденная, она, к счастью,  не  узнала
свою елку.
     –  Шум  и  давка!  –  закричала Гафса.-  Невоспитанным  ежам  вообще не
следовало  бы разрешать… И  я уже  только что  говорила,  что  это стыд  и
срам…
     –  А елка…-  сказал Муми-папа,  в  отчаянии вцепившись  в  ее меховой
воротник.- Что делают с елкой?
     – Елка…- машинально повторила Гафса.-  Елка? О,  какой ужас!  Нет,  я
этого не вынесу… Ведь мне еще ее наряжать… Я же не успею…
     Пакеты  ее попадали на  снег, шапка съехала  на  глаза,  и она чуть  не
разрыдалась в истерике.
     Муми-папа покачал головой и снова поднял елку.
     А мама тем временем убрала с веранды снег, достала спасательные пояса и
аспирин, папино ружье и грелки. Ведь могло произойти все что угодно.

     В гостиной  на самом  краешке дивана сидел  крошечный кнютт  и пил чай.
Мама увидела  его в снегу  под верандой,  и он  показался  ей таким жалким и
несчастным, что она пригласила его в дом.
     – Вот она,  елка,- сказал Муми-папа.- Теперь бы еще выяснить, что с ней
делать. Гафса считает, что ее нужно наряжать.
     – Таких больших нарядов не бывает,- озабоченно сказала мама.- Что Гафса
хотела этим сказать?
     – Какая она красивая! – воскликнул крошка Кнютт и от смущения  выпил до
дна всю чашку. Он тотчас пожалел,  что привлек к себе внимание,  и сидел как
на иголках.
     – Ты не знаешь, как наряжают елку? – спросила фрекен Снорк.
     Кнютт ужасно покраснел и прошептал:
     –  Красивыми вещами. Чтобы было как можно красивее.  Так  я  слышал.- И
сгорая от смущения, он закрыл  лапками мордочку, опрокинул чашку  и исчез за
дверями веранды.
     –  А теперь  немножко  помолчите, я  подумаю,- сказал  Муми-папа.- Если
надо, чтобы елка стала как можно  красивее, то значит,  речь идет не о  том,
чтобы  прятаться  под  ней от  Рождества, а  о том, чтобы его задобрить.  Я,
кажется, начинаю понимать, в чем здесь дело.
     Они тут же вынесли  елку во двор и  надежно установили ее  в  снегу.  А
затем принялись обвешивать ее сверху донизу всевозможными украшениями.
     Они  украсили  ее  ракушками  с цветочной  клумбы и жемчужным ожерельем
фрекен  Снорк.  Они сняли  с  люстры хрустальные  подвески и развесили их на
ветках, а на верхушку водрузили красную розу из шелка,  которую подарил папа
Муми-маме.
     Все несли  все самое  красивое, чтобы умилостивить  это непостижимое  и
грозное Рождество.
     Когда елка была  уже  наряжена, мимо  снова проехала тетушка  хемуля на
своих финских санях.  Теперь она направлялась в противоположную сторону,  и,
казалось, она торопится еще больше, если это вообще было возможно.
     – Поглядите на елку,- крикнул ей Муми-тролль.
     –  О,  Господи! – воскликнула тетушка.-  Впрочем,  вы же  всегда были с
причудами. Однако я тороплюсь… Нужно приготовить рождественский ужин.
     – Ужин? – изумился Муми-тролль.- Что, Рождество тоже ужинает?..
     – А  вы  что же, полагаете, можно обойтись без  рождественского ужина,-
немного раздраженно сказала она и укатила вниз по склону.
     Весь остаток дня мама ни  на  минуту не присела. И  не успело стемнеть,
как рождественский ужин был готов, угощение стояло под елкой, разложенное по
маленьким чашечкам. Здесь были и  сок,  и простокваша,  и черничный пирог, и
гоголь-моголь, и прочие любимые муми-троллями лакомства.

     – Как вы думаете. Рождество очень голодно? – забеспокоилась мама.
     – Едва ли больше, чем я,- с тоскою в голосе  сказал папа.  Чуть ли не с
головой закутавшись в одеяло, он сидел на снегу и терпеливо мерз. Но простые
смертные должны смириться перед грозными силами природы.
     По всей  долине  в окошках загорались  свечи.  Загорелись свечки и  под
деревьями, и в каждом гнезде на  ветвях, а по снегу засновали туда и обратно
трепещущие огоньки. Муми-тролль взглянул на своего папу.
     – Да, конечно,- кивнул папа.- На всякий случай.
     И Муми-тролль пошел в дом и собрал все свечки, какие только смог найти.
     Он воткнул их в  снег, окружив ими елку, и стал осторожно зажигать одну
за другой,  пока все  они  не  загорелись,  чтобы  умерить  гнев  Рождества.
Постепенно всякое движение в долине прекратилось: наверное, все разошлись по
домам и  теперь сидели и ждали, когда нагрянет беда.  Лишь одинокая тень еще
блуждала среди деревьев. Это был хемуль.
     – Эй,- окликнул его Муми-тролль.- Долго еще ждать?
     – Не мешайте,- проворчал хемуль, уткнувшись в длинный список, в котором
почти все было вычеркнуто.
     Он уселся возле одной из свечей и принялся что-то подсчитывать.
     –  Мама,  папа,  Гафса,-  бормотал  он.-  Двоюродные  братья, сестры…
старший ежик… младшие перебьются.  Снифф  мне  в  прошлом  году ничего  не
подарил. Миса и Хомса, тетя… с ума можно сойти.
     – От  чего?  – испуганно  спросила  фрекен  Снорк.-  С ними  что-нибудь
случилось?
     – Подарки!  – завопил  хемуль.-  С каждым  годом  все  больше и  больше
подарков!
     Он что-то отметил в своем списке корявым крестиком и побрел дальше.
     – Обожди! – закричал Муми-тролль.- Объясни нам… А твои варежки…
     Но хемуль исчез в темноте, исчез, как и все остальные обитатели долины,
так перепуганные приходом Рождества.
     .  И тогда  все тихонько,  стараясь  не  шуметь,  зашли  в  дом,  чтобы
подыскать  подарки.  Папа  выбрал свою  лучшую блесну,  хранившуюся в  очень
красивой коробочке. “Рождеству” – написал он на коробочке и положил  ее  под
елку.  Фрекен  Снорк  сняла  свое  кольцо  и, тихонько вздыхая, завернула  в
шелковую бумагу.
     А  мама  открыла  свой  заветный  ящик  и  достала  книжку  с  цветными
картинками, единственную книжку с цветными картинками во всей Муми-долине.
     То,  что  упаковал  Муми-тролль, было настолько личным и интимным,  что
никому не было  дозволено взглянуть на эту вещь. Даже потом, уже  весной, он
никому не сказал, что это был за подарок.
     Потом все уселись на снег и приготовились к самому худшему.
     Время  шло,  но ничего не происходило. Лишь крошка Кнютт появился из-за
сарая, тот, что. пил у них чай.  С ним пришли его родственники и их друзья –
все, как один, маленькие, серенькие, жалкие и продрогшие.

     – С Рождеством вас,- робко прошептал Кнютт.
     – Впервые слышу, чтобы с Рождеством поздравляли,- сказал папа.- Ты  что
же, совсем его не боишься? А вдруг оно придет?
     – Да ведь оно уже  здесь- пробормотал Кнютт, усаживаясь на снег.- Можно
посмотреть? У вас такая чудесная елка…
     – И такое угощение,- мечтательно добавил один из родственников.
     – И настоящие подарки,- сказал другой родственник.
     – Я всю жизнь мечтал посмотреть на все это вблизи,- со вздохом закончил
Кнютт.
     Все замолчали. Ночь была  тихая и безветренная,  и свечи  горели ровным
пламенем. Кнютт и его родственники,  затаив дыхание, восторженно смотрели на
подарки и  рождественский ужин. И восхищение их было  так велико, что мама в
конце концов не выдержала и, пододвинувшись поближе к папе, прошептала:
     – Как ты думаешь, а?
     – Да, но а вдруг…- возразил папа.
     – Ничего,- сказал  Муми-тролль.-  Если Рождество рассердится, убежим на
веранду. И он повернулся к Кнютту и сказал:
     –  Берите, пожалуйста,  это  все вам. Кнютт  не  верил  своим ушам.  Он
осторожно приблизился  к елке, и  следом за ним с восторженно подрагивающими
усами потянулась вереница родственников и друзей.
     У них никогда еще не было своего собственного Рождества.
     – Теперь нам лучше отсюда убраться,- встревожился Муми-папа.
     Они на цыпочках взбежали на веранду и спрятались под стол.
     Но ничего страшного не произошло.
     Немного осмелев, они посмотрели  в окно. Вокруг елки сидели кнютты, они
ели, пили,  рассматривали подарки, и им было весело, как никогда. Потом  они
забрались на елку и прикрепили к веткам горящие свечи.
     – А на верхушке,  наверное, должна быть звезда,- обратился к Кнютту его
дядя.
     – Ты  так считаешь?  –  сказл Кнютт, задумчиво глядя на мамину шелковую
розу.- Какая разница, если сама идея верна…
     –  Надо было  достать еще и  звезду,-  прошептала Муми-мама.- Но это же
невозможно!  –  И  они  посмотрели  на  небо, такое далекое  и  черное,  все
усыпанное звездами,  которых было в  тысячу раз больше, чем летом.  А  самая
большая висела прямо над их елкой.

     –  Что-то спать хочется,-  сказала Муми-мама.- И я устала ото всех этих
загадок. Тем более, что ничего страшного не происходит.
     –  Я, например, уже не боюсь Рождества,- заявил Муми-тролль.- Наверное,
Гафса и хемуль с тетушкой что-нибудь не так поняли.
     Они положили желтые варежки хемуля на перила веранды, чтобы он сразу их
увидел, и отправились досыпать и дожидаться весны.

Комментарии

  • Аватар пользователя
    Олеся Ушакова
    23.12.2019

    Какая чудесная история:) и забавная, и такая правдивая (особенно сейчас: о! Осталось меньше 5 дней до Рождества!), и такая бесконечно добрая. Попали на эту сказку в прошлом году в РДГБ. Надо ее не забывать перечитывать каждый год! Спасибо, Юля, за такое своевременное напоминание)))

Добавить комментарий Прикрепить изображение